— Это ровно за минуту до смерти, — с полною готовностию начал князь,
увлекаясь воспоминанием и, по-видимому, тотчас же забыв о всем остальном, — тот самый момент, когда он поднялся на лесенку и только что ступил на эшафот.
Словом сказать, мы бы, наверное,
увлеклись воспоминаниями, если б Очищенный не напомнил, что ему предстоит еще многое рассказать. Исполнивши это, он продолжал...
— Помните, помните, — выкрикивал Павел Павлович, помаленьку отнимая шляпу и как бы все сильнее и сильнее
увлекаясь воспоминаниями, — помните ли вы наши загородные поездки, наши вечера и вечеринки с танцами и невинными играми у его превосходительства гостеприимнейшего Семена Семеновича?
Дуня, дичившаяся сначала, теперь разговорилась,
увлекшись воспоминаниями: и про тятьку-покойника, и про бабушку Маремьяну, и про лес, и про цветники в лесу. Особенно про лес…
Неточные совпадения
Во-вторых, он уже никогда не позволит себе
увлечься гадкою страстью,
воспоминанье о которой так мучало его, когда он собирался сделать предложение.
Одним словом, я до того
увлеклась моими
воспоминаниями, что даже не заметила, что Butor стоит в дверях и во все горло хохочет.
(Я не помнил никакой madame Dorat; она, видно,
увлекалась наслаждением детских
воспоминаний и смешивала их.)
Постоялка отрицательно качала головой — это с ещё большей силою будило в нём суровые
воспоминания. Горячась, он размахивал в воздухе рукою, точно очищал дорогу всему дурному и злому, что издали шло на него тёмною толпою, и,
увлекаясь, говорил ей, как на исповеди...
Наталья вышла молча. Дарья Михайловна поглядела ей вслед и подумала: «Она в меня — тоже будет
увлекаться; mais elle aura moins d’abandon». [но она будет менее опрометчива (фр.).] И Дарья Михайловна погрузилась в
воспоминания о прошедшем… о давно прошедшем…
— Фу, боже мой, — продолжал он, обтирая лицо платком, — я такую волю дал воображению и
воспоминанию, что, кажется, и заврался и расплакался; да я не могу об этих предметах иначе говорить, всякий раз
увлекусь…
Молитесь ежечасно. Самая нужная и самая трудная молитва — это
воспоминание среди движения жизни о своих обязанностях перед богом и законом его. Испугался, рассердился, смутился,
увлекся, — сделай усилие, вспомни, кто ты и что ты должен делать. В этом молитва. Это трудно сначала, но привычку эту можно выработать.
Горечи он не выказывал в лирических, грустных или негодующих тирадах. Его натура была слишком импульсивная и отзывчивая. Он всегда
увлекался беседой, полон был
воспоминаний, остроумных тирад, анекдотов и отзывчивости на злобу дня — и русскую, и тогдашнюю парижскую. Дома, у себя в гостиной, он произносил длинные монологи, и каждому из нас было всегда ново и занимательно слушать его. Его темперамент по этой части в русском был прямо изумителен.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая,
увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в
воспоминании переживающего сильные впечатления.